Детство. Дорога в Седово.

Шёл сегодня утром на деловую встречу и обнаружил во дворе за торговым центром интересную транспортную стоянку. На ней собрались автобусы марки Икарус.

Есть три породы автобусов, к которым я питаю особенно тёплые чувства: это “Икарус-250”, “ЛиАЗ-677” и “Лаз-699”. С ними у меня связано много приятных детских воспоминаний. Путешествие в Седово всегда было для меня праздником, и автобусы были неотъемлемыми атрибутами этого праздника. Хотя случились и две исключительные поездки, когда в путешествие отправились на нашем мотоцикле “ИЖ-Юпитер 4”.

Автомашины во времена моего детства наша семья не имела, хотя отец был записан в вечную очередь для её приобретения. Помнится, он годами оставался одиннадцатым, о чём периодически районные власти извещали дешёвой открыткой…

Отправным пунктом дороги Белая Калитва – Седово, как водится, был порог нашего дома. Сначала это был порог низенькой хатки, на кухне которой, в углу, из под пола периодически пробивался вьюнок, потом мы перешли в двухквартирный кирпичный дом, и, наконец, поселились в просторном коттедже. Но каждый раз порог нашего дома оставался на большом расстоянии от городского автовокзала. Чтобы до него добраться нужно было сначала договориться с кем-нибудь, имеющим “колёса”.

И вот в день “икс”, в начале шестого утра мы говорили «Не скучай» нашему серому коту Ваське и ехали на вокзал.

Прямого автобусного рейса из Белой Калитвы до Новоазовска, естественно, не было, поэтому предстояла пересадка в Ростове. Кажется, был ещё маршрут Белая Калитва – Таганрог, но чаще всего мы все-таки добирались рейсами Калитва-Ростов, дальше Ростов-Новоазовск – если, конечно, повезёт с билетами.

Каждый день в шесть утра от калитвинского автовокзала отправлялся автобус с табличкой «На Ростов». Это был или венгерский “Икарус”, или детище Львовского автозавода “Лаз-699” из белокалитвинского автопарка. До Ростова он добирался всего за три часа. На этот рейс мы и старались попасть. Бывало, что автобус по каким-то причинам не выходил на маршрут, и тогда мы, уже, полагаясь на удачу, возлагали надежды на транзитные автобусы «Морозовск-Ростов», «Тацинская-Ростов» или «Шолоховский-Ростов». Шли они в промежутке от половины седьмого до восьми утра. Из Морозовска и Тацинки шли ЛАЗы, из Шолоховского – Икарус. Тацинский, как сейчас помню, был с фирменными оранжевыми полосками.

Мы с братом стояли возле сумок на вокзале и смотрели на дорогу, ожидая автобус. Родители в это время дежурили возле стратегического пункта – кассы, ибо билеты на транзитные автобусы продавались только по их прибытию.  А по дороге в рассветной полумгле ехали редкие “Жигулёнки” первой или третьей модели, “Москвичи”, иногда протарахтит “Запорожец”, названный в народе “запором”. Вот слышится мощный гул мотора. Может автобус? Но нет, это солидно прокатит мимо нас Урал защитного цвета с будкой, на которой написано «Железнодорожная». Ларёк «Союзпечать» на вокзале ещё закрыт, и поэтому мы не можем заняться рассматриванием журналов, брелоков и ручек. Осматриваем людей, что возле нас. Вон девочка с родителями и кучей сумок, наверное тоже едут на море. С другой стороны стоят парень и девушка. Парень что-то рассказывает, а девушка слушает, раскачивая перед собой сумочку. Вот слышится новый гул большой машины. Из-за серого здания показывается и лихо заходит в поворот к вокзалу автобус с оранжевыми полосками. Это наш! Ожидающие на перроне оживляются, через окно вокзала видно, что у кассы тоже началось движение. Автобус останавливается и мы с братом наблюдаем лица, выглядывающие из за обрамлённых желтоватыми шторками стёкол. Открывается дверь и из неё степенно спускаются на землю водители. У одного в руках бумаги, он идёт с ними в вокзал. Ожидающие расступаются перед водителем, на ходу спрашивая есть ли места. Что ответил водитель нам с братом не слышно, и мы ждём родителей. Вот они выходят и рассеивают наши опасения. А когда водитель автобуса лихим натренированным движением отрывает багажный отсек, приглашая туда наши сумки – тогда я начинаю чувствовать себя уже в дороге.

Если в автобусе оказывались свободные места  – это было здорово! Что может быть лучше для путешественника, чем сесть на мягкое сидение с подлокотником, в котором есть такая притягательная кнопка! Первым делом проверить её – откидывается ли спинка при нажатии кнопки. Это ведь наш главный орган управления в путешествии!   Конечно, есть ещё панель управления сверху, там где фонарики и сопла воздуховодов, но, увы, в большинстве случаев нажатие выключателей не приводило к включению фонариков, а манипуляции соплами воздуховода практически ничего не меняли. Но сам процесс…

Отсутствие свободных мест в автобусе – это тоже, как оказалось, небезынтересно. Во первых появлялся эффект преключения. Нужно было отойти за поворот, чтобы администрация автовокзала ничего не заподозрила. И там, за поворотом, автобус нас подбирал. Отец доставал из вещевых полок автобуса специальные дощечки, мы монтировали эти дощечки в центральном проходе и вполне себе размещались.

Было несколько поездок, когда билеты нам выпадали таким образом, что родители и брат сидели где-нибудь в середине салона, а я на “камчатке”, то есть на последнем ряду. Эти поездки оказались весьма познавательными в социологическом плане, так как на последнем сидении автобуса, как выяснилось, собираются самые сливки общества. Первые в своей жизни плоские анекдоты и пикантные истории я услышал именно там, на местах 41-45 в Икарусе и на местах 37-41 в ЛАЗе.

Заходы автобуса в Шахты и Новочеркасск не были особо примечательны, за исключением одного раза, когда я на вокзале в Шахтах впервые увидел игру в напёрстки. Крутил напёрстки модно одетый парень в крутых, потёртых джинсах и футболке с большим драконом. Мне показалось, что это просто – угадать под каким напёрстком лежит шарик. Тем более, что главный игрок, который двигал напёрстки, часто отвлекался и оглядывался куда-то (вероятно опасался облавы), а какой-то смелый парень из толпы в это время показывал остальным собравшимся под каким напёрстком точно находится шарик. Мужик из толпы собравшихся поставил, кажется десятку, и … выиграл. Собравшиеся одобрительно зашумели. Сзади, за азартной толпой, подкатил и остановился ещё один автобус, и часть людей из него влилась в круг вокруг картонного игрового “стола”. Стоянка нашего автобуса была объявлена не очень длительная, и я отошёл поближе к нему. Издалека стал наблюдать за толпой у напёрсточника, как вдруг оттуда послышались разгневанные громкие возгласы, кажется завязался скандал. От здания вокзала на шум пошли два милиционера, толпа сразу стала редеть, и в компании со стражами порядка осталось всего человека четыре, двое из которых спустя минуту пошли с милиционерами в здание вокзала.

Но настоящим Лас-Вегасом игорного дела и развлечений для меня был ростовский автовокзал, потому что там стояли игровые автоматы, интересные табло по подбору рейсов и ещё аппараты по продаже газет.

Когда автобус въезжал в Ростов, мне было интересно смотреть на улицы большого города, на его суету, и я уже предвкушал, что сейчас на автовокзале сам погружусь в эту интересную жизнь, увижу что-то интересное. После выхода из автобуса мы первым делом направлялись к кассам. Там всегда очереди. Мы занимали, выстаивали, подходила наша очередь, и отец вступал в сложные переговоры с билетёршей. Когда переговоры заканчивались удачно – у нас появлялись билеты до Новоазовска, менее удачно – до Таганрога, а если понимания в окошке кассы было достичь невозможно, мы брали сумки и шли на железнодорожный вокзал, чтобы ехать до Таганрога на электричке.

После покупки билетов до отправления автобуса, как правило, оставался час другой. Мама кормила нас походным обедом из варёных яиц, сосисок, помидоров и пирожков, а потом мы, если позволяло время, делали небольшую экскурсию по улице Садовой: магазин «Охотник», «Книжный» на пересечении Садовой и Будённовского, Центральный универмаг.

На Украину из Ростова в те времена ходили в основном Икарусы. На перроне большие информационные табло. На одном из них, в самом начале перрона, возникает надпись «Ростов – Мелитополь, время отправления: 14.30». Автобуса ещё нет, но пассажиры уже здесь, с мороженым, газетами, бутылками с газировкой. Вот, наконец, из рядов стоящих позади перрона автобусов отделяется блестящий красно-белый лайнер и плавно подкатывает к перрону. Вид у него завораживающий: синие светофильтры на фарах, сверху на крыше фонарь-прожектор. Через стекло видно респектабельного водителя в стильных зеркальных очках. Дополняет очарование момента дверь автобуса, которая открывается не по-простому, как на ЛАЗе, а автоматически. Сначала сдвигается вниз, а потом почти бесшумно вбок.

Во времена моего детства почти все автобусы, идущие по трассе М-23, заходили в Таганрог и стояли там какое-то время. Мне нравились эти стоянки, так как таганрогский вокзал  – очень интересное место. Мы ходили смотреть паровоз, обязательно обходили ряд торговых павильонов. Один из них, кондитерский, мне нравился особо. Таких вкусных кремовых трубочек, какие были там, я не ел больше нигде. Родители рассказывали, что ещё раньше, когда они учились в Таганрогском пединституте, где-то здесь же продавались отличные беляши.

Однажды по дороге в Седово мы оказались в Таганроге на большее время, чем обычно. Полдня было в нашем распоряжении и мы пошли гулять по городу. В тот раз мы ехали с отцом вдвоём. Шли по улицам, отец рассказывал об интересных местах города, о своих, проведённых здесь, студенческих годах. Это была запоминающаяся и интересная прогулка. Мне понравился город, спокойный и не шумный. По крайней мере он мне таким показался. С той прогулки по Таганрогу я почувствовал вкус к пешеходным походам по новым городам в которые попадаю. За каждым поворотом можно ожидать чего-то нового, интересного.

Поворот с Мариупольской трассы в Новоазовск – это то место, где начинаешь чувствовать себя уже почти дома, у бабушки. Небольшие, уютные домики по бокам дороги, через лобовое окно автобуса вдалеке виднеется здание новоазовского горсовета. Вот завиднелся и автовокзал. В нём работает наша родственница, мы с бабушкой бывали у неё в гостях. Так что тут уже всё своё, всё родное. В голове встаёт вопрос: когда подъедем к вокзалу, окажется у перрона автобус на Седово, или не окажется? Хочется, чтобы оказался. Наш “Икарус” делает поворот направо, потом налево и вот он, перрон под большим шиферным навесом. А в дальнем углу перрона стоит старина ЛиАЗ-677 солнечного цвета. В этом месте может стоять только один автобус – на Седово, потому что те, которые на Холодное или Обрыв, те стоят немножко дальше. И нам: родителям, брату и мне, теперь нужно поскорее вытащить наши сумки из багажного отсека “Икаруса” с прожектором на крыше и добежать с ними до седовского автобуса, чтобы он, чего доброго, не уехал без нас. А дальше, дальше всё будет отлично: остановка «Центр», остановка «Культтовары», потом ещё пара остановок и здравствуй, дорогое Седово!