Усадьба Ясенево

Недавно катался на велосипеде по Битцевскому лесу. Из городской суеты въезжаешь парк и попадаешь в другой мир – спокойствие, птички щебечут, цветочки благоухают. Красота!

Покатался, куда глаза глядят, по прохладным зелёным «тоннелям», преодолел ручей и балку. На небольшой лужайке сделал привал. Сел на большой пень, достал из рюкзака термос, булку и с удовольствием подкрепился.

Солнце и булка с чаем вызвали желание полежать на травке. Однако, это желание я превозмог и покатил дальше исследовать лес. Через какое-то время выехал к микрорайону Ясенево. Увидел красивую церковь и решил подъехать поближе.

Церковь, колокольня, подворье – всё ухожено и аккуратно. Я объехал церковный двор и увидел в некотором отдалении большой старинный дом, обнесённый забором. Направился к нему.

Ворота во двор оказались заперты. Я заглянул поверх забора, но ни возле старинного дома, ни внутри него присутствия людей не обнаружил. В больших окнах с давно некрашеными рамами – темнота. Краска на стенах дома от времени потемнела и местами осыпалась. Площадка перед входом заросла высокой травой. Странное впечатление произвела на меня эта картина. Обычно такие дома встречались мне в фильмах и книгах про дореволюционное время. В тех домах из раскрытых окон бил яркий свет, доносилась музыка, а внутри кружились в танце блестящие офицеры и великолепные дамы. Я подумал, может быть в этом доме раньше тоже была музыка, и танцы, и дамы. Прошёл век, дом пустой и холодный. Но вдруг, где-то в его просторных комнатах ещё звучат тихо-тихо отголоски праздничного бала. Мне захотелось узнать историю этого места.

Покрутил педали домой, и по возвращению принялся искать информацию о старинном доме в Ясенево. Его судьба оказалась интересной, а в некоторых местах даже трагической.

На месте современного микрорайона Ясенево раньше было село Ясенево. Это одно из самых древних населённых пунктов Подмосковья. В одной из летописей есть такая запись, датируемая 1206-м годом: “сретоша и братья у Ясенева”. Н. М. Карамзин предполагал, что эта запись говорит именно об этом населённом пункте. Позднее, в 14-м веке село принадлежало Великому князю Московскому Ивану Даниловичу Калите. Потом владетелем села был царь Иван Васильевич Грозный.

В 17-м веке, при царе Михаиле Федоровиче в Ясеневе было сооружена деревянная церковь Софии и дочерей её Веры, Надежды и Любови. На протяжении 17-го века по указу царя Ясенево несколько раз переходило к частным владетелям, но через какое-то время по разным причинам возвращалось обратно под государеву руку.

В 1690 г. Петр I пожаловал богатое Ясенево своему тестю боярину Федору Авраамовичу Лопухину. В 1697-м году Лопухин был сослан на дальнее воеводство в Тотьму по подозрению в участии в заговоре стрелецкого полковника И.Е.Цыклера. Ясенево унаследовал сын опального боярина – Авраам Федорович Лопухин.

Осенью 1718 года имение было конфисковано в пользу государя, а А. В. Лопухин оказался под следствием. «За то, что он, Авраам, по злонамерению желал смерти его императорскому величеству, радовался побегу наследника, также имел тайную подозрительную переписку с сестрою своею, бывшей царицею, и с царевною Марьею Алексевною, рассуждая противно власти монаршеской и делам его величества, и за другие его вины».

Опись, сделанная при конфискации, позволяет представить, как выглядело поместье. Господский дом – двухэтажный, деревянный, построен из соснового и елового лесу и крыт тесом на четыре ската. В нем кроме сеней и чуланов, находилось семь комнат, или светлиц: две в верхнем и пять в нижнем этаже. Стены в некоторых светлицах были затянуты выбеленным полотном; окна в доме не везде стеклянные, есть и слюдяные. Меблировка состояла из обычных лавок по стенам, липовых и дубовых столов, шкафов, дюжины простых стульев и полдюжины витых, обитых кожею. Украшением стен служили иконы, но, кроме них, опись насчитала более тридцати западноевропейских гравюр (“листы печатные фряжские”). При доме находилась и неизбежная по тем временам “мыльня” (баня).

Дом находился в центре парадного двора, огороженного забором с воротами, затейливо украшенными точеными балясинами и занимал пространство почти в десятину. Здесь также помещались: особый господский флигель из двух светлиц и целый ряд хозяйственных построек: поварня, т.е. кухня с двумя “приспешными” избами, изба приказчика, пивоварня с необходимой для пивоварения посудой и обстановкой, погреб и ледник с “напогребицею”, то есть верхней частью, конюшня на девять лошадей, изба для конюха, две житницы.

К главному двору примыкали еще скотный двор с сараями, хлевами и избами для скотников и для птиц и “остоженный” (сенной) двор с двумя амбарами. С двух сторон к забору усадьбы подходил громадный фруктовый сад, расположенный на трех с половинною десятинах, с прудами и деревянной шатровой беседкой. Согласно описи он состоял из тысячи восьмисот яблонь разных сортов, многих сотен слив и вишен. В саду был разбит небольшой цветник, обсаженный с четырех сторон красною смородиной, что говорит о наличии у бывшего хозяина и некоторого эстетического вкуса, очевидно приобретенного в Европе.

После смерти Петра I в 1725 г новая владелица Ясенева императрица Екатерина I пожаловала его гофмаршалу Дмитрию Андреевичу Шепелеву, впоследствии генерал-аншефу и строителю Зимнего дворца в Санкт-Питербурге. Однако Д.А. Шепелев владел этой усадьбой недолго. В 1727 г. после вступления на престол императора Петра II, приходившегося сыном царевичу Алексею, Ясенево вместе с другими конфискованными имениями было возвращено сыновьям казненного А.В. Лопухина – Федору и Василию Авраамовичам Лопухиным. По разделу имений между ними вскоре единственным владельцем Ясенева стал Ф.А. Лопухин, дослужившийся до звания бригадира и, видимо, перешедший в гражданскую службу, т.к. в конце жизни он значится тайным советником.

Церковь в этот период носила имя Церковь Знамения. Она была деревянной. Последний раз упоминается в 1751 г. Вскоре она была заменена каменной церковью и получила название Церковь Петра и Павла.

Почти одновременно со строительством каменной церкви, заново была обстроена усадьба, причем также в камне. Ф.А. Лопухин выстроил новый господский дом – один из немногих каменных господских домов в Московском уезде, флигеля, конюшню, а также некоторые другие, недошедшие до нашего времени, сооружения. Южнее усадьбы была поставлена ветряная мельница – также большая редкость для Подмосковья.

В самом конце XVIII в. Ясенево уже принадлежало дочери одного из екатерининских статс-секретарей – княгине Анне Григорьевне Белосельской, урожденной Козицкой (1767-1846) второй жене просвещенного барина XVIII столетия, дипломата и писателя князя Александра Михайловича Белосельского (1752-1809). Среди его детей от первого брака была и знаменитая княгиня Зинаида Волконская – одна из самых красивых и образованных женщин своего времени.

8 февраля 1801 г. император Павел I купил Ясенево у А.М. Белосельского и в тот же день подарил Ясенево своей фаворитке княгине Анне Петровне Гагариной, урожденной княжне Лопухиной (1777-1805) на годовщину свадьбы.

После убийства императора Павла I семья Гагариных попала под подозрение. Владелица Ясенева скончалась в Вене в 1805 г., Ясенево унаследовал её супруг, генерал-адъютант Павел Гаврилович Гагарин (1777-1850).

В 1814 г. Ясенево купила княгиня Екатерина Сергеевна Гагарина (1794-1835), бывшая родной сестрой владельцев Черемушек Н.С. и А.С. Меньшиковых. В 1818 г. его приобрел другой представитель этого же рода – сенатор князь Сергей Иванович Гагарин (1777-1862).

В господском доме была картинная галерея. Некоторые ясеневские портреты были выполнены западноевропейскими мастерами: Бушарди, В.Ф.Винеманом, Жюлиеном и Митраубером. Портрет кого-то из Гагариных приписывался кисти Сальватора (Николая Ивановича) Тончи, знаменитого итальянского художника, приехавшего в Россию в свите бывшего польского короля Станислава Понятовского. Наличие его работы именно в Ясеневе вполне объяснимо. С. Тончи был женат на сестре владельца усадьбы княжне Наталье Ивановне Гагариной. Гагарины вовсе не желали иметь такого родственника, поэтому княжне пришлось убежать со своим возлюбленным.

Княгиня С.В. Мещерская, вспоминая свое детство в расположенной к юго-западу от Ясенева усадьбе Валуево у бабушки графини Е.А. Мусиной-Пушкиной, отметила в своих мемуарах, что “село Остафьево князя Вяземского было в 12 верстах, село Ясенево Гагариных – в 10 верстах от Валуева”. Это замечание позволяет предположить взаимные приезды друг к другу в усадьбы семей Мусиных-Пушкиных и Гагариных, состоявших в достаточно близком родстве через князей Волконских. Не случайно картинная галерея, находившаяся в Ясеневе, в значительной степени состояла из портретов Волконских. Судить о ней можно в основном только по сходному по составу портретному собранию, принадлежавшем Мусиным-Пушкиным (ныне в Рыбинском историко-архитектурном и художественном музее заповеднике).

Одно из самых примечательных событий, произошедших в Ясеневе при С.И. Гагарине, состоялось 9 июля 1822 г. Тогда в ясеневской церкви в присутствии семьи владельца, а также соседних помещиков графов Толстых и князей Трубецких, приехавших из усадеб Узкое и Знаменское-Садки, венчались их родственники: граф Николай Ильич Толстой (1795-1837) и княжна Мария Николаевна Волконская (1790-1830) – родители писателя Льва Николаевича Толстого. В Центральном историческом архиве г. Москвы сохранилась метрическая книга с записью об этом событии: “Женился Московского военносиротского отделения смотритель подполковник граф Николай Ильич Толстой 1-м браком, понял за себя дочь генерала от инфантерии князя Н.С. Волконскаго Марию Николаеву, о коей надлежащий обыск за поручителей чинен был. Венчание вершили: иерей Иоанн Александров, диакон Георгий Тимофеев, дьячок Никифор Алексеев”. Новобрачные отправились проводить медовый месяц в Тульскую губернию, где находилось имение Ясная Поляна, впоследствии получившее мировую известность благодаря одному из их сыновей – писателю Л.Н. Толстому.

Как образцовый хозяин, смело вносивший в практику земледелия новые агротехнические приёмы, С.И. Гагарин ввел в Ясеневе плодопеременную систему разбивки садов, что позволило повысить их урожайность, и устроил образцовую ферму для разведения тонкорунных овец (в 1844 г. после смерти владельца Узкого графа П.А. Толстого он был избран президентом Императорского Московского общества сельского хозяйства).

“Ко мне лично князь Сергей Иванович и супруга его, княгиня Варвара Михайловна, рожденная Пушкина, были всегда очень добры и благосклонны; я бывал неоднократно в подмосковном имении князя селе Ясеневе, в восемнадцати верстах от Москвы, – вспоминал историк граф М.В. Толстой. – Это село замечательно по прекрасному саду и оранжереям с лучшими сортами плодовых деревьев, а еще более по древесным насаждениям, разведенным самим князем на многих десятинах. Князь, как искусный и опытный садовод, умел приохотить и ясеневских крестьян к садоводству. В первый приезд мой в Ясенево я был изумлен, видя на крестьянских полях не рожь и овес, а клубнику лучших сортов, малину, смородину и прочее, а на обширных пространствах вместо тощих нагорных лугов – яблони, груши, вишни и множество других деревьев и кустарников. Все это поступает в продажу в Москве”.

С.И. Гагарин, дослужившийся до чина действительного тайного советника, скончался 4 декабря 1862 г. в своей усадьбе не оставив завещания. Как ближайшая родственница Ясенево унаследовала его дочь Мария Сергеевна Бутурлина (1815-1902).

При М.С. Бутурлиной садовое хозяйство в Ясеневе по-прежнему поддерживалось. “Великолепная ясеневская усадьба на высокой горе видна за много верст издали; она и поныне славится своими обширными садами и роскошью своих цветников”, – вспоминал соседний помещик барон Д.О. Шеппинг, ставший одним из первых историографов этой усадьбы.

Мария Бутурлина занималась картинной галереей. На оборотных сторонах картин появились описания, сделанные Марией Сергеевной. Одна из них гласит: «Мария Афанасьевна Сеньдюкова взята в дом бабушкой моей Натальей Абрамовной Пушкиной, урожденной княжной Волконской. Родилась, должно быть, в 1795 г. Жила с тех лет сперва у бабушки Наталии Абрамовны Пушкиной, потом у дочери ея и матери моей княгини Варвары Михайловны Гагариной, рожденной Пушкиной, теперь у меня, и видит пятое поколение нашего семейства: Наталью Абрамовну, бабушку, княгиню Гагарину, мать мою, меня и братьев, и сестер моих, детей моих и, наконец, внучат моих, всех и старших и малых любила горячо и за всеми четырьмя первыми поколениями неотступно ходила, как за здоровыми, так и за больными. Писала Марья Бутурлина рожденная Гагарина 29-го Сентября 1872-го года в селе Ясеневе”. Ниже кто-то из детей М. С. Бутурлиной впоследствии добавил несколько слов о дальнейшей судьбе М.А. Сеньдюковой: “Она скончалась в Москве 22 декабря 1879 г. в доме Бутурлиных на Знаменке” (ныне д. 12/2).

В 1902 г. Ясенево унаследовали сыновья бывшей владелицы: Сергей (1842-1920), Дмитрий (1850-1920) и Александр (1845-1916) Сергеевичи Бутурлины.

После Октябрьской революции усадьба Ясенево была национализирована. Картинная галерея вместе с частью библиотеки и вотчинным архивом была вывезена из усадьбы в Москву эмиссаром Музейного отдела Наркомпроса В.А. Мамуровским. В настоящее время установлено местонахождение только одной картины из ясеневского собрания, с 1920 г. находящийся в фондах Государственной Третьяковской галерее (хотя туда из Ясенева поступило как минимум два, а максимум четыре портрета – документы, рассказывающие об этом, противоречивы). Это карандашный рисунок работы Э.В. Бинемана, изображающий молодую женщину. Вероятнее всего на ясеневском портрете изображена М.С.Бутурлина до замужества, что подтверждается сходством с её более поздними изображениями. Усадебный архив канул в обширных хранилищах Государственного Исторического музея, и обнаружить его пока также не удалось. Вывезенная В.А. Мамуровским небольшая часть ясеневского книжного собрания была сдана в библиотеку Московского Государственного университета.

Практически все, что оставалось в Ясеневе после отъезда В.А. Мамуровского, было либо украдено, либо погибло. По свидетельству художника А.М. Васнецова, посетившего Ясенево в 1923 г. : “Библиотека представляет собой груду сваленных на полу разорванных книг, многие книги уже растасканы, в настоящее время, однако приступают к регистрации. Кое-какая сохранилась екатерининская мебель, но, в общем, дом пустой, много вывезено. Любопытен вестибюль вроде сеней, двухсветный: из верхних окон можно было смотреть, кто приехал. Сохранился мраморный камин екатерининских времен”.

Господский дом никак не использовался и медленно разрушался, лестница, ведущая на бельведер, уже не существовала. Искусствовед А.Н. Греч, посетивший Ясенево почти одновременно с А.М. Васнецовым, описал его интерьеры следующим образом: “Остались пустые стены с ободранными обоями, выцветшими, кроме мест, где постоянно висели картины и портреты. Выломаны из […] зала украшения и медальоны. В одной из комнат грудой по колено навалены были разрозненные, разорванные загаженные книги – […] французские издания XVIII – XIX века в их ценных, украшенных гравированными виньетками и розетками обложках и обертках. Ветер сквозь выбитые стекла окон разнес изорванные листы по всем комнатам, снег лежал на них тяжелой скатертью, мыши, последние обитатели дома, отгрызали углы и корешки. Так бесславно погибало разбитое, расхищенное Ясенево, пока пожар не унес и этих последних остатков”.

Господский дом сгорел вместе со всеми сохранявшимися в нем остатками обстановки в следующем 1924 г. Впоследствии руины ясеневского господского дома были частично разобраны. Остальные постройки, в т.ч. закрытую церковь, использовал совхоз “Ясенево”.

Со 2-й половины 1970-х гг. в усадьбе ведутся реставрационные работы, в ходе которых на месте господского дома был сооружено новое здание, в значительной степени воссозданное “по аналогам”. Его вместе с флигелями сначала занимал Всесоюзный производственный научно-реставрационный комбинат Министерства культуры СССР, а с 1991 г. Государственное реставрационное объединение “РЕСМА”. К сожалению, так и не оконченная реставрация на долгое время превратила Ясенево в реставрационный “долгострой”.

С запада, юга и востока основные усадебные постройки Ясенева окружает старый парк, переходящий в лес. Еще в 1920-х гг. он являлся прекрасным примером французских регулярных насаждений. В парке частично сохранились аллеи, группы и отдельные экземпляры старых деревьев, в т.ч. дуб, про который ходит легенда, что под ним любил сидеть Петр I. Очевидно, этот дуб упоминается в дневнике М.П. Погодина, описавшего прогулку в Ясенево из Знаменского-Садков, устроенную 7 августа 1822 г. Трубецкими и их гостями, где  “всё знаменское общество отдыхало на печальной лужайке между тремя аллеями перед Ясеневским прудом под старым ветвистым дубом”.

Искусствовед А.Н. Греч писал: “Быть может, каждая русская усадьба связывается в памяти с теми или иными цветами. В Ершове это незабудки, в Остафьеве и Белкине – водосборы, в Ясеневе – сирень. Здесь заросли сирени непроходимой чащей окружают пруды, спадающие террасами, пруды, несущие на зеркальной поверхности своей благоухающие лепестки обсыпающихся цветов. Верно, бесконечное количество лет вырастали побег от побега эти сиреневые заросли, быть может, в основе своей современные древним липам парка. Старые, дуплистые деревья, точно готовые распасться на части под тяжестью своих ветвей и крон, образуют правильные, расходящиеся геометрическим узором аллеи типично французского в своей планировке парка. Но именно в вольном росте этих регулярных насаждений заключатся своеобразная прелесть старинных русских парков, тот непредвиденный их украшателями вид, который столь пленяет по миновании более чем вековой их жизни”.

Вот такая история старинного дома, который мне встретился сегодня в Битцевском лесу. Я стоял перед воротами усадьбы и представлял, как именно по этому месту много лет назад шли родители Льва Николаевича Толстого к венчанию. А вечером из открытых окон большого, красивого дома бил яркий свет и звучала музыка.